скачать (5795.3 kb.)
Доступные файлы (1):
| 1.doc | 5796kb. | 06.12.2011 14:56 |  скачать |
1.doc
^
16 Country Reports on Terrorism — 2006. Washington
D.C.: U.S. State Dep. Office on Counterterrorism, 2007 (http:/
/www.state.gov/s/ct/rls/crt/2006/).
17 Kilcullen, D. New Paradigms for 21 st Century Conflict /
D. Kilcullen // eJournal USA: Foreign Policy Agenda. Volume
12, Number 5, May 2007. (http://usinfo.state.gov/journals/itps/
0507/ijpe/ki lcullen.htm)
18 Степанова, E.A. Терроризма ассиметричный конф-
ликт: проблемы типологии.и определения / Е.А. Степа-
нова// Современный терроризм: истоки, тенденции, про-
блемы преодоления. Тетради Международного универ-
ситета в Москве. Вып. 6. — М. Изд-во Международного
ун-та, 2006, —С. 187—189.
ББК Ф01 + 46
Е.Г. Прилукова
политический мир как виртуальная реальность
Следует отметить, что современные средства массовой информации все чаще берут на себя функции политической власти, в результате чего, по нашему мнению, происходит виртуализация политической жизни. Руководствуясь методологическим положением о том, что виртуальная реальность есть отражение действительности в сознании человека и как реальная наличность есть результат развития материальной и духовной деятельности людей, (следовательно, зафиксированный результат (как бы «вплетенный в ткань сознания») в общезначимой и общепринятой форме существования), мы попытаемся рассмотреть становление виртуальной политической реальности в современном обществе.
Сегодня, как справедливо указывают многие исследователи СМИ, масс-медиа является не только фабрикой грез, но и гигантским каналом образцов поведения, который репродуцирует иллюзии, распространяет стандарты чувств и поступков, принимаемых в обществе за идеалы нашего времени. Не стала исключением в этом плане и политическая сфера. Поэтому мы видим в современных медиа-технологиях силу, создающую виртуальную политическую реальность и управляющую обществом. Борьба за умы людей все сильнее связывается с борьбой за масс-медиа. Новоявленные революционеры предпочитают штурмовать не банки, почту и мосты, а телестудии. Это объясняется тем, что СМИ конструируют российскую политическую реальность, дают ориентиры и смыслы жизни и деятельности человека в политической сфере. У политического телевещания есть как сторонники, так и противники. Тем не менее, парадокс заключается в том, что эта «отчужденная и заклейменная» реальность общепонятна как для потребителей, так и для ее активных созидателей: и однозначность и полисемичность, вариантность и инвариантность аспектов реальности разделяется сообществом людей. Стало быть, эта реальность владеет атрибутами необходимости и однозначности, многоуровности и обоснованности, в силу которых она становится общим достоянием и источником манипуляции сознанием, формирует общую локальность, когда мир становится «глобальной деревней». Иначе говоря, виртуализация отменяет дистанцию между соседом и далеким иноземцем, поскольку ликвидирует присутствие Другого в Реальном: соседи и иноземцы — все равны в их призрачном присутствии на телеэкране или мониторе. Визуальная, звуковая и сигнальная связь позволяют жителям планеты в еще большей степени использовать все виды информации; в условиях массового общества формируется индустрия политического сознания.
Мы исходим из того, что масс-медийная реальность зафиксирована в общезначимой и общепринятой форме существования. Все человеческие аффекты — любовь и ненависть, вера и безверие, надежда и чувство безысходности, и множество других— находят в ней общезначимое выражение. Реальность как действительность объективируется, находит свое выражение в теле-реальности: например, в эмпирической реальности индивидуальная любовь возникает и исчезает (любовь дискретна) при отсутствии «всеобщей вечной любви», но в теле-реальности она продолжает существовать как общезначимый феномен в континуальном и темпоральном пространстве, при этом размытая индивидуальной виртуальностью.
Все политические телевизионные образы, несмотря на их жанровые различия, представляют на телеэкране вереницу сюжетов, сливаясь в единое целое. Политический мир на экране выглядит как единая нескончаемая серия. Даже трансляция с заседаний государственной Думы или Правительства превращается в телесериал. Экранная реальность начинает порождать новые мифы, которые затем транслирует телеэкран, что особенно хорошо видно в детских играх (дети самые искренний и чуткий барометр) — все чаще встречаются герои из фильмов (ниндзя, инопланетяне, киборги). Телевиртуальность из условности превращается в безусловность, реальность заменяется «иперреальнос-тыо», отмечает большинство теоретиков постмодернизма (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Ж.-Ф. Лиотар и др).
Таким образом, можно смело предположить, что современные телевизионные образы задают реальность, формируют социальные представления и создают возможность для формирования общества тотального контроля. Четвертая власть уже растворяется в процессах мгновенной передачи информации, за которую, как это не печально, никто по-настоящему не несет ответственности. При этом сами понятия медиа и медиатизации, то есть посредничества, порождают теперь тенденцию к исчезновению в коротком замыкании, в кольце обратной связи, которая решительно отменяет необходимость независимости информации и, в особенности, ее рациональной интерпретации.
Компьютеризация вынуждает общество развиваться парадоксами, с одной стороны, «мировая деревня» Маклюэна: все разбрелись по своим «пещерам», но с другой — все сплелись в невиданный раньше клубок. В пространстве информационных сетей каждый сидит перед экраном своего персонального компьютера, телевизора и в то же время
каждый — частичка невидимого, добровольного, анонимного сообщества. В этом пространстве рождаются научные, технические и социальные проблемы, происходят конференции, выставки. Здесь в «киберспейсе» справляют своп ритуалы многочисленные и разнообразные архаисты от кибернетики, которые тщательно артикулируют родство своей нарождающейся культуры с ее древним синкретизмом, который обуславливал единство поэта и толпы.
В процессе массовой коммуникации происходит взаимодействие трех миров: мира, отраженного в сознании аудитории, мира, отраженного в массовой информации и собственно самой социальной реальности.
А. Тоффлер отмечает, что политики сегодня не успевают следить за событиями, решения нередко принимаются после совершения событий. Политическая информация достигает лицо, принимающее решение, только пройдя через лабиринт вносящих искажения зеркал. Более того, информация превращается в объект все более утонченной политической манипуляции. Власть постепенно растворяется в потоке коммуникации. Абсолютно очевидно, что каждый переломный момент истории, каждый новый исторический этап сопровождается захватом власти новым средством коммуникации.
В современной политике исход схваток между различными партиями, движениями и лидерами решается не на улице и же в парламенте, а на экране. Проигрывает тот, в чьем арсенале имеются лишь слова да танки, но нет теле- и видеокамеры. А тот, кто выигрывает, должен выиграть и на экране визуально: он должен создать видео- и телеизображение самой победы. Для того, чтобы и общество восприняло политическую победу таковой, ее должна запечатлеть камера. Телевидение — это репрезентация реальности. На телевидении и в современных средствах коммуникации принимаются все меры, чтобы исчезла дистанция между самим событием и его репрезентацией, чтобы событие доходило до зрителя в тот самый момент, когда оно совершается.
Современный экран показывает нам политическую жизнь и нам кажется, что мы все видим своими глазами и не верить им (глазам), у нас нет оснований. Нам кажется, что все политические события показываются непосредственно. Однако мы забываем, что между реальностью и нами уже есть посредники в виде сценаристов, режиссеров, операторов, журналистов, ведущих, программистов и т. д. Мы уже видим мир не своими глазами. В лучшем случае мы видим сходство с политической реальностью на экране, а не ее саму, но зрелище нас притягивает. Это справедливо в отношении всех окружающих нас образов, которые мы постоянно видим, на телеэкране. Считается, что множество современных электронных (прежде всего телевизионных) образов свидетельствует о мире политического с трогательной искренностью и доверчивой непосредственностью. Мы, не задумываясь, верим в их реалистичность. Однако мы глубоко ошибаемся. Они только кажутся похожими на предметы, события, лица. Или, вернее сказать, они вправду похожи на реальность, но сама их похожесть «дьявольская». Создаваемые на экране картины нашей жизни, при своем внешнем сходстве имеют мало общего с ней. И, тем не менее, если ранее эталоном художественного произведения была сама реальность, то теперь жизнь на экране является эталоном для самой реальности.
ББК Ф06 +Ф01
О.Ф. Русакова, Д.А. Максимов
^
Понятие бренда в качестве символического капитала представляет собой сложный знаковый образ, воплощающий обещание благ, реализацию надежд, удовлетворение определенных социальных притязаний и запросов публики. Бренд — это такой символический капитал, включение которого в маркетинговый оборот приносит определенный экономический и социальный эффект, связанный с формированием положительной рыночной репутации.На основе данной общей трактовки бренда можно говорить, что бренд государства — это символический капитал, который формирует его репу-тационный образ. В этой связи политический бренд символизирует: властные ресурсы политического актора; позитивные репутационные характеристики политического актора; обещание благ; надежды, мечты, идеалы; социальные запросы и потребности публики.
Бренд как феномен основан на символической сущности и нематериальном образе товара или предложения в представлении потребителя. Бренд опирается в большей степени на эмоциональную сферу человека и в меньшей степени — на когнитивную. Условно стадии формирования бренда можно представить следующим образом. Во-первых, предложение (под которым понимаются товар, услуга и, в контексте статьи, политическая инициатива в широком смысле) должно пройти определенную верификацию аудитории. Иными словами, человек должен согласиться и отождествить себя с предложением. Во-вторых, данное предложение проходит стадию мифологизации, когда объект наделяется характеристиками, соответствующими эмоциональным ожиданиям аудитории. И на конечном этапе уже сторонник (потенциальный избиратель, приверженец) предложения наделяет объект субъективными положительными характеристиками, формирующими легендарный образ объекта, который может успешно транслироваться в различные области общественной жизни. Бренд, в итоге, закрепляется в системе ценностей человека, поскольку через бренд человек проецирует свое мироощущение.
Политический бренд имеет некоторую совокупность качеств, в которые сторонник данного бренда верит априори. Политический бренд не основан на обещаниях или даже опыте. Он опирается на ожидания и абсолютное доверие человека. Для такого бренда борьба конкурентных преимуществ, как и реклама, по сути, не так важна. Бренд существует именно тогда, когда он сформирован в сознании аудитории. Так, сигареты «Мальборо» не нуждаются в массовых рекламных кампаниях, поскольку образ товара уже давно закрепился в символическом пространстве и имеет даже некоторые «трансцендентные» формы существования, как, например, ковбой «Мальборо» — персонаж культового голливудского фильма начала 90-х гг. прошлого века. По идее, политическим брендом может стать любое политическое явление, институт, субъект и даже деятельность, имеющая ценностную значимость для индивида на уровне самоидентифшацш. Качествами бренда могут обладать политические фигуры, партии, движения, идеологии, государства, международные организации. Соответственно, политический брендинг — это деятельность, помимо всего прочего, направленная на «внедрение в сознание массовой аудитории мифа-легенды» в отношении участников политического процесса1.
Почему политический бренд настолько важен, и проблема его формирования так актуальна? Во-первых, брендирование во многом «прощает» политические ошибки, неудачи и даже некомпетентность. Это сравнимо с ситуацией, когда сигареты известной марки будут наносить вред здоровью, но их продолжают курить. Во-вторых, политический бренд просто необходим в ситуации, когда уникального политического предложения не существует или, по крайней мере, в своей конечной цели оно одинаково для большинства политических акторов. В этом случае на политическую арену выходит бренд, задачей которого является формирование необходимого отношения к объекту: поддержание лояльности и расширение интереса со стороны как существующей, так и потенциальной целевой аудитории. Более того, как только политический бренд сформирован, практически любое сообщение о нем способствует его легендарному закреплению, В качестве примера можно привести недавнюю публикацию фотографии президента РФ в шляпе, со спиннингом и с обнаженным атлетическим торсом. Подобное «обновление» образа ВВ. Путина моментально фиксируется в сознании человека и укрепляет базовые характеристики бренда президента: воля, сила, надежность.
В современном информационном обществе, пронизанном медиа-потоками, проблема идентификации индивида в социальной, политической, экономической и культурной плоскостях представляется весьма актуальной. Исходя из основных предназначений и возможностей дискурса, его использование позволяет выстраивать описательные и объяснительные модели дискурсивного пространства, в котором человек взаимодействует с миром, в данном -случае — миром политическим, наполненным специфическими сообщениями и образами. С практической точки зрения, дискурс политического бренда позволяет исследователю отобразить развитие бренда, прогнозировать его воздействие на индивида и показать направления самоидентификации человека. Дискурс политического бренда позволяет отобразить политический процесс на уровне его восприятия (перцепции) индивидуальным и массовым сознанием.
Политическая борьба — явление намного более значимое и острое, чем конкуренция. Политический актор, как правило, стремится к доминированию. В этом стремлении особое значение должен иметь набор знаков и символов, которые доведут до адресата однозначное сообщение, производимое политическим коммуникатором. Именно поэтому большинство политических лозунгов, тезисов политических программ, метафор и т.п. обладают достаточно резкими суждениями в отличие от коммерческих сообщений. Но насколько адекватна их смысловая нагрузка? Могут ли политические бренды содержать в себе исключительные, аутентичные характеристики, с помощью которых можно было бы безошибочно определить место и значение той или иной политической структуры? Как правило, в игре политических брендов происходит спекуляция над устойчивым набором политических и общественно значимых ценностей. Другое дело, что на их рокировку влияют внутренний климат государства и его международная активность.
Интересно, что изображения, используемые в современном политическом рекламном плакате, несут зачастую незначительную смысловую нагрузку. Фотография кандидата на выборную должность, по-видимому, должна сказать о нем все, что необходимо избирателям. Рекламные плакаты отличаются лишь фоном — один кандидат предпочитает фотографироваться в окружении, например, молодежи, другой — среди пенсионеров, третий — в рабочем кабинете или, за посадкой зеленых насаждений. Вероятно, это можно объяснить тем, что в большинстве случаев политические платформы кандидатов недостаточно конкретны для визуализации. Поэтому основное внимание при создании политических брендов уделяется их форме, частоте «промо-акций», большинство из которых давно перестали быть оригинальными: концерты, праздники, поддержка массовых коммерческих проектов, форумы и другое. Расчет очевиден — привлечение максимального количества людей посредством удовлетворения их бытовых, личных и праздных пристрастий, но отнюдь не политических, трезвых и сознательных позиций. Опять же примеров социально-значимых мероприятий, требующих вложения средств и усилий, намного меньше. Главное — организовать грамотную PR-кампанию в ходе подобных инициатив с целью укрепления очередного качества бренда (поддержка здорового образа жизни, чистые благоустроенные дворы, борьба с наркотиками и т. д.), но не качества провозглашенной деятельности.
Еще одна проблема неадекватности смысловой нагрузки политических образов — это то, что в коммуникативных каналах продвижения бренда объективная информация просто не выгодна. Обычно представление о том или ином политическом объекте или ситуации, даже в масштабах имиджа страны, составляется на основе легкодоступной и поверхностной информации в СМИ, которым нужно не столько объективно рассказать о каком-либо политическом событии или деятельности политических структур, сколько повысить тираж, продать «острые» новости. Одним из следствий данной ситуации является ангажирование и политизация коммуникационных каналов.
В наше время очень важным на рынке представляется позиционирование бренда в умах людей. Как только решается эта задача, человек начинает идентифицировать себя с определенным образом жизни, системой взглядов, стилем, поведением — все это, в свою очередь, гарантирует долгосрочную поддержку, внимание и интерес к бренду. В этом смысле политический мир менее устойчив: победы сменяются поражениями, выборы на всех уровнях требуют постоянного контроля над уровнем лояльности и симпатии электората по отношению к тому или иному кандидату. Сделав однажды выбор между, например, «Соса-Cola» и «Pepsi», потребитель остается верным какому-то одному напитку. В ситуации выбора политических брендов дело обстоит иначе, поскольку сама борьба жестче, появляются новые кандидатуры, происходит слияние политических сил, и провозглашена необходимость периодического обновления властных структур. Естественно, что в этих условиях мир политических брендов стремится к сокращению возможностей выбора.
Оказавшись в условиях дефицита более или менее равнозначного выбора, политический мир заимствовал из маркетинга принцип зонтичных брендов. Особенно актуальным это стало для России. За ту короткую историю развития отечественных политических брендов среди последних выстроилась жесткая иерархия. Объясняется это тем, что ряд брендов достиг своего предназначения и закрепился в сознании людей, иными словами, удовлетворил их психологические потребности и моральные ожидания. Очевидно, что сейчас самым сильным отечественным политическим брендом является фигура В.В. Путина. Не затрагивая пока вопросов формирования образа президента в сознании его подданных, можно с уверенностью говорить о высоком уровне доверия к этому бренду, что позволяет ему, так сказать, «протежировать» менее ус-
О.Ф. Русакова, Д. А. Максимов
полные бренды. Так, например, в сообщении «Единая Россия — партия Путина!» ключевым образом является образ президента. В ассоциативном ряду особое значение имеет сравнение этого образа с образом «гаранта стабильности и справедливости». Одновременно с этим, семантическая роль названия партии свидетельствует не столько о желаемой характеристике государства, сколько о том, что данная партия — единственный правильный вариант выбора. В политической сфере России брендом-локомотивом, без сомнения, является В.В. Путин. И уже через него «проходили» остальные политические бренды (будь то «Медведь», «Единая Россия», «Наши», «Идущие вместе», «национальные проекты» или даже слова— «стабильность», «вертикаль власти»). Политические бренды обладают свойством усиливать бренды коммерческие, позволяя им формироваться под их «маркой». В то же время это способ поддержания узнаваемости главного бренда.
Безусловно, мы не можем заявлять об общности характеристик политического и товарного брендии-га. Более того, отечественный политический брен-динг существенно отличается от западной модели позиционирования политических акторов. Так, на
Дискурс политического бренда
Западе основным брендом является сама страна («Америка», «Великобритания»). Следом идут символы страны («американец», «канадец» — это, говоря современным языком, тоже бренд). Представим себе два логично ^равнозначных сообщения: «Россия — это Путин» и «Америка — это Джордж Буш». С большей вероятностью можно согласиться с первым вариантом, именно благодаря семантическому весу образа президента. Америка же намного легче воспринимается и идентифицируется нами с помощью других образов, совсем не «президентского» уровня.
С другой стороны, очевидны универсальные механизмы создания и продвижения брендов, как, например, процесс коммуникации. Дискурс в данном случае является универсальной описательной моделью политической бренд-коммуникации, позволяющей раскрыть содержательные характеристики бренда, прогнозировать его развитие и, самое главное, перцептивный эффект. Благодаря этому, в изучении семантики бренда в политической коммуникации неизменно важным является выбор дискурс-методик на основе аксиологического анализа, теорий манипулятивности и рефлексии.
В.О. Сазонов
ФОРМИРОВАНИЕ НАУЧНОГО ФУНДАМЕНТА ЯДЕРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.
Развитие науки в первой половине XX века стало периодом открытий, которые привели к современному пониманию структуры материи и полному пересмотру основных физических представлений. В это время исследователи проникли в устройство атомного ядра, что способствовало зарождению ядерной физики. Расширение исследований в области элементарных частиц оказало глубокое влияние на многие смежные области науки. Развитие политической ситуации в Европе в конечном итоге определяло направление применение полученных научных достижений в военной области для создания ядерного оружия.
Успехи ядерной физики были подготовлены исследованиями конца XIX в., когда К. Рентген в 1896 г. открыл Х-лучи, названные позднее рентгеновским излучением. Через год французский физик А. Беккерель установил факт излучения солей урана'. Первыми целенаправленный интерес к радиоактивному явлению проявили М. Складовская-Кюри и ее муж П. Кюри, которые работали с уран-содержащими рудами. В 1903 г. они за свои работы и открытие радиоактивности были удостоены Нобелевской премии2. В 1900 г. Э. Резерфордом и А. Виллардом были обнаружены (3, а и у-лучи3. Эти фундаментальные открытия рубежа XIX—XX вв., изменили основы естествознания, подготовив пересмотр взглядов в физике и химии.
В России перспективное направления этих исследований было задано Д.И. Менделеевым в 1869 г., открывшим периодическую таблицу химических элементов. Этот закон стал теоретическим фундаментом многих научных дисциплин. Недаром английский химик Уильям Рамзай назвал периодический закон Д.И. Менделеева «истинным компасом для исследователя», а датчанин Н. Бор окрестил его «путеводной нитью к разработке электронного строения атома»4. Сам Д.И. Менделеев так определил значение своего открытия: «Периодическая законность первая дала возможность видеть не открытые еще элементы в такой дали, до которой не вооруженное этой законностью химическое зрение еще не достигало»5. Позднее Д.И. Менделеев, исходя из места расположения урана в периодической системе, предполагал таящиеся энергетические свойства элемента. Давая рекомендации последующим исследователям, он писал: «Убедившись в том, что исследования урана, начиная с его природных источников, поведет еще ко многим новым открытиям, я смело рекомендую тем, кто ищет новых предметов для исследований, особенно тщательно заниматься урановыми соединениями»6.
Первыми исследователями в России радиоактивных веществ были профессора физики — H.A. Умов и П.Н. Лебедев7. В 1901 г. на съезде русских естествоиспытателей и врачей в Петербурге, выпускником Казанского университета Н.П. Мышкиным были представлены исследования пондеромоторных сил, которые сопровождали лучистую энергию. Позднее он доложил об этом на заседании Русского физико-химического общества, однако подвергся резкой критике со стороны знаменитого физика П.Н. Лебедева, который был автором теории давления света8. В начале XX в теоретическим изучением структуры атома занимался H.A. Морозов. Первым из отечественных исследователей радиоактивных элементов был профессор А.И. Антипов. Он совместно с Б.Г. Карповым в 1900-1903 гг. в лаборатории Геологического комитета изучал урановые минералы. А.И. Антипов начал разработку урановых месторождений в Средней Азии. В 1908 г. создается частное «Общество для добычи редких металлов». Обществом были установлены контакты с французской лабораторией М. Склодовской-Кюри. В 1909 году эти исследования были продолжены профессором П.П. Орловым. Он постарался расширить поиски радиоактивных минералов, исследуя просторы Сибири9.
Однако изучение радиоактивных элементов в начале XX в. в России было затруднено из-за отсутствия собственных препаратов. В 1909 г. при Академии наук была образована Радиевая комиссия, которую возглавил академик В.И. Вернадский. С этого момента исследования проблем радиоактивности в России становится полномасштабными и планомерными10.
Открытие радиоактивности привело к пересмотру атомной структуры. В 1910 г. Ф. Содди обнаружил существование изотопов, а в 1912 г. Э Резер-форд обосновал планетарную модель строения атома. В 1912 г. была обнаружена атомная структура кристаллов благодаря открытию интерференции рентгеновских лучей в кристаллах. Это было подтверждено работами Мозлея". В 1913 г. Н. Бор выдвинул квантовую теорию строения электронных оболочек атомов, которую теоретически дополнил В. Паули, Это позволило по иному взглянуть на атомный мир и периодическую систему Д.И. Менделеева12
В начале XX в. накопление научных знаний о радиоактивных элементах также шло России. Пер-
В.О. Сазоноввым, кто заговорил о перспективах широкого использования радиоактивных элементов, был В.И. Вернадский. Он обосновал учение о биосфере, в которой он значительное созидательное действие он отводил внутриатомной энергии, способной преобразовать жизнь человечества13. Летом 1911 г. в Петербурге была организована на средства Академии наук Радиологическая лаборатория, где начались исследования свойств образцов минералов и горных пород, привезенных с Урала, Закавказья и Ферганы'4. В 1912 г. в Москве на частные пожертвования была открыта Физическая лаборатория, позднее переименованная в Физический институт им. П.Н. Лебедева (ФИАН)15. В октябре 1913 г. В.И. Вернадским при Академии наук создается специальная комиссия для решения проблем радиационных руд. В ее состав вошли В.И. Вернадский, А.П. Карпинский, Ф.Н. Чернышев, Б.Б. Голицын и П.И. Вальден. Результатом работы комиссии стало организация геологических экспедиций в районы Урала, Кавказа, Средней Азии, Сибири и увеличение государственных ассигнований16.
Накануне революции в Петроградском политехническом институте начала складываться школа физиков. В эту группу входили А.Ф. Иоффе, Я.И. Френкель, ПЛ. Капица, H.H. Семенов, П.И. Лукирский, Я.Г. Дорфман и др. Невелико было количество квалифицированных специалистов в области физики. Число докторов физики было около 15, а число ученых занимавшихся экспериментальным и теоретическим развитием научных знаний — не более 100 человек".
Становление отечественной физики выпало на годы гражданской войны. Однако представители физической науки оказались оторваны от мирового научного сообщества. Но и в этих условиях физика России ознаменовалась целым рядом новых научных направлений, созданием больших школ, которые сделали советскую физику полноправным членом мировой науки. Дальнейший период НЭПа показал, что фундамент тематики, заложенный ранее, оказался не случайным, а результаты исследований заинтересовали западных коллег18. В годы становления советского государства началось формирование новых физико-технических институтов в Днепропетровске, Свердловске, Томске, Горьком, Харькове.
Развитие физической науки в новых условиях не снизило интереса к радиоактивным элементам. В это время Д.С. Рождественским была организованна атомная комиссия, которая занялась дальнейшим развитием и обобщением теории Н. Бора. Результатом стало появление теории спектральных двойников Рождественского19. В 1918 г. декретом Совнаркома в Петрограде был создан Государственный институт рентгенологии, переименованный позднее в Физико-технический институт и возглавленный А.Ф. Иоффе20. Физтех и основанный в это время
Оптический физический институт, стали центром объединения петроградских физиков21. Помимо Физтеха радиоактивными элементами занимались Радиевое отделение Государственного рентгенологического института во главе с Л.С. Коловрат-Червинским, позднее — Л.В. Мысовским, одесская Радиологическая лаборатория профессора Е.С. Бур-ксера, московские Физический институт академика П.П. Лазарева и химическая лаборатория. Причем в Москве физики группируются вокруг Физического института и Института биофизики.
Осенью 1921 г. на базе Радиологической лаборатории начинает создаваться Радиевый институт, возглавляемый В»И. Вернадским. К этому моменту произошло объединение советских физических институтов в Физическую ассоциацию в 1920 г. На нее была возложена задача по созданию научных центров в различных областях советской республики. Физическая ассоциация предприняла первые попытки внести в научную работу плановое начало22.
В начале 1921 г. за границу были командированы А.Ф. Иоффе, Д.С. Рождественский, А.Н. Крылов и ПЛ. Капица с целью восстановления связей с западными коллегами, а также для пополнения оборудования материально-технической базы советских лабораторий. Визит показал, что советские физики, по словам А.Ф. Иоффе, заняли достойное место в мировом научном сообществе23.
В начале января 1922 года происходит слияние всех научных учреждений связанных с вопросами радиоактивности в Петрограде под эгидой Государственного Радиевого института, в котором регламентированы деятельность отделов и сферы решения научных вопросов. Во главе этих структурных подразделений встали талантливые исследователи/Так химический отдел возглавил В.Г. Хлопин, а физический — Л.В. Мысовский24.
Начиная с 1921 г., в разных районах Советской республики начался процесс формирования физических центров, для которых основным ядром коллектива стали специалисты из состава Ленинградского физико-технического института. Так были созданы физико-технические институты в Томске, Харькове, Днепропетровске, Свердловске. В 30-е годы каждый из них стал всесоюзным научным центром в определенных областях физики. Основные исследования радиоактивных элементов, а позднее и изыскания в области ядра проводились Радиевым институтом и Физическим институтом Академии наук СССР, а также Ленинградским и Харьковским физико-техническими институтами25.
В 1922 г. В.Г. Хлопину в Радиевом институте удалось получить первые пробы радия из отечественной руды, хотя этот элемент в мире тогда насчитывался граммами. Возникает необходимость создания предприятия по выработке радиоактивных элементов для расширения исследований в области физики, радиобиологии и радиохимии. Такая проба сил началась весной 1920 г. на Каме, где строится завод по извлечению радия. Несмотря на тяжелые условия, появление радиоактивного отечественного материала позволило Радиевому институту сосредоточиться в своих изысканиях с 1925 года на ряде направлений. Среди них были строение ядра атома и искусственная радиоактивность26. Эти исследования имели огромное значение для развития отечественной радиевой промышленности. Однако объем работ связанных с ядром был незначительным27. Основная масса исследований в этой области пришлись на 30-е годы.
Вместе с тем начинается исследования космических лучей, как естественного источника радиации. Это было вызвано малым количеством источников излучения при отсутствии ускорителей, а также нехваткой естественных радиоактивных изотопов. Этими изысканиями занялись в конце 20-х годов Д.В. Скобельцын и Л.В. Мысовский, изучая лучи на уровне Земли, они подтвердили наличие космического излучения. Используя для наблюдений камеру Вильсона, Д.В. Скобельцын смог наблюдать группы космических частиц, так называемые ливни. Этот метод дал возможность ученому измерить скорости электронов, изучить спектры гамма-лучей и открыть быстрые электроны космических лучей28. В дальнейшем эта работа была продолжена Вериго. С целью ослабить влияние земных источников на космические лучи, исследования проводились в горах. Д.В. Скобельцын и В.И. Векслер проводили замеры на Памире, а А.И. Алиханян и А.И. Алиханов на Алагезе. Это позволило получить принципиально новые данные. В 30-х годах, группа под руководством В.И. Векслера исследовала лучи на Эльбрусе, а группа С. Вернова проводила измерения, используя стратостаты. С. Верное фиксировал влияние магнитного поля Земли на космическое излучение29. Космическая радиация стала предметом исследования и других экспериментаторов. Так изучение космических лучей позволило ПС. Жданову открыть явление взрыва атомных ядер под влиянием космических лучей, используя впервые разработанный метод толстослойных фотографических пластинок30.
Таким образом, первая треть XX в. стала периодом формирования научных знаний, связанных с энергией атома. Мировое сообщество ученых-физиков развило эту область знаний, в который свой полноценный вклад внесли русские исследователи. В условиях революционных потрясений начала XX в., сменивших в стране политическую систему и государственную идеологию, русская физическая наука сохранила свою преемственность. Модерни-зационные процессы, охватившие Россию потребовали развитие научных знаний, что стало побудительным мотивом в дальнейшем развитии физической науки, как в ширь так и в глубь. Даже временная изоляция отечественных исследований в связи с политической обособленностью советского государства не прервали их и не направили по ложному пути изысканий.
Несмотря на то, что действительность требовала прикладных наук, тем не менее, исследования радиоактивных элементов не были прекращены. Первая треть XX века стала периодом складывания научных центров и формирование плеяды талантливых ученых-исследователей. Научные знания, наработанные к середине и второй половине XX в. стали основой политических амбиций некоторых государственных кругов ряда держав, и в тоже время явились фундаментом, обеспечившим безопасность России от внешней угрозы, с созданием ядерного, а затем и термоядерного оружия.
Примечания
1 Шалинец, А.Б. Радиоактивные элементы / А.Б. Ша-линец, Г.Н. Фадеев. — М. : Просвещение, 1981. — С. 5—6.
2 Черненко, Г. Супруги Кюри: расплата за открытие. / Г Черненко // Тайны XX века. - № 39 — Ноябрь 2005. — С. 6.
3 Шалинец А.Б., Фадеев Г.Н. Цит. соч. С. 167
4 Емельянов, B.C. Атом и мир / B.C. Емельянов. — М. ' Атомиздат, 1967. — С. 16.
5 Емельнов, B.C. Металлургия ядерного горючего / B.C. Емельянов, А.И. Евстюхин. — М. : Атомиздат, 1968. — С. 5.
6 Черненко, Г. Открытие профессора Мышкина / Г. Черненко // Тайны XX века. — № 14. — Апрель 2007.—С. 5.
1 Шалинец А.Б., Фадеев Г.Н., Цит. соч. С. 14.
8 Черненко Г. Цит. соч. С. 8—9.
' Емельянов, B.C. У истоков атомной промышленности / B.C. Емельянов // Вопросы истории. — № 5. — 1975. —С. 127.
111 Алексеев, В.В. В начале был радий... / В.В. Алексеев // Энергия: экономика, техника, экология. — № 10 — 1984. — С. 6—9.
" Иоффе, А.Ф. О физике и физиках: статьи, выступления, письма А.Ф. Иоффе / составитель В.Я. Френкель — Л. Наука, 1985 — С. 228,308.
12 Шалинец А.Б., Фадеев Г.Н.. Цит. соч. С. 15—17
13 Горелик, Г. В.И. Вернадский и советский атомный
проект /Г Горелик // Знание — сила.—№3.— 1996.—
С. 61.
м Алексеев В.В. Цит. соч.
15 Емельянов, B.C. С чего начиналось / B.C. Емелья-
нов.— М. : Советская Россия, 1979. — С. 168.
16 Алексеев В.В. Цит. соч,
17 Иоффе А.Ф. Цит соч. С. 296, 312.
"Там же. С. 313—314, 318.
" Там же.
211 Емельянов, B.C. Курчатов каким я его знал / B.C. Емельянов // Юность. — № 4. — 1989. — С. 89
21 Иоффе А.Ф. Цит соч. С. 297
22 Там же. С. 299.
23 Там же. С. 313—314,
S.O. Сазонов21 Алексеев В.В. Цит. соч.
25 Иоффе А.Ф Цит соч. С. 299
26 Алексеев В.В. Цит. соч.
21 Атомный проект СССР. Документы и материалы.
Скачать файл (5795.3 kb.)