скачать (3388.5 kb.)
Доступные файлы (1):
| Мунипов В.М., Зинченко В.П. Эргономика.doc | 6668kb. | 16.09.2004 19:32 |  скачать |
Мунипов В.М., Зинченко В.П. Эргономика.doc
(рис. 2-11). Пользуясь перчаткой, джойстиком, мышью или другими устройствами, человек взаимодействует с образами на экране, преодолевает чувство недоверия, а создаваемое зрелище приобретает характер реальности. Конечная цель виртуальной реальности заключается в том, чтобы у пользователя возникло ощущение реальности созданного компьютером мира и его нахождения в нем. Термин "виртуальная реальность" предложен в начале 80-х годов.Сочетание виртуального видения с физической обратной связью открывает широкие возможности для применения в эргономических исследованиях и проектировании [45]. Демонстрируя последние достижения виртуальной реальности, инженеры компании "Боинг" в Сиэтле создали имитатор-тренажер самолета. Надев "виртуальные" шлем и перчатки, можно открыть ремонтный люк, чтобы проверить механические узлы, заглянуть в кабину и грузовой отсек, изучить расположение систем управления и пассажирских мест. В перспективе "Боинг" планирует внедрить ВР в компьютеризированные конструкторские отделы. Это позволит — еще до сборки самолета — расположить, например, все функциональные узлы в пределах досягаемости на случай ремонта. В Токио в специальном демонстрационном зале покупатели надевают очки и перчатки, чтобы "подобрать" и "обста-
69
вить" ВР-кухню на свой вкус. Заказчики могут открыть шкафы и сами убедиться, устраивает ли их расположение мебели. Если нет, заказчик вносит изменения, и компьютер выдает подробные эскизы для удовлетворения запросов заказчика.
Развитие методического арсенала эргономики побуждает вспомнить программу радикального изменения эксперимента в эргономике, которую еще в 1962 г. предложил американский ученый Дж.Ликлайдер и которая рассматривалась в то время как нереальная. Программа, призванная обеспечить максимальное соответствие эксперимента практике создания систем с ее жесткими ограничениями по времени проведения соответствующих работ, сводилась к разработке:
1) автоматических методов исследования;
2) принципиально новых и более эффективных способов планирования эксперимента;
3) таксономии функций систем "человек—машина";
4) программ для ЭВМ, моделирующих системы "человек-машина".
70
Глава III
^
ТРУДОВОЙ И ДРУГИХ ВИДОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Категория деятельности является важнейшей в системе эргономического знания. Труд осуществляется в различных формах предметно — практической, производственной, познавательной и управляющей деятельности. Деятельность есть специфически человеческая форма отношения к окружающему миру, содержание которой составляет целесообразное изменение и преобразование этого мира [1].
Деятельность в эргономике выступает в качестве предмета объективного научного изучения. При этом она расчленяется и воспроизводится в теоретических схемах и моделях в соответствии с методологическими принципами, развитыми в науке, и в зависимости от конкретных эргономических задач. Деятельность в эргономике выступает и как предмет управления, т.е. то, что подлежит организации в слаженную систему функционирования и (или) развития на основе совокупности фиксированных принципов, которые формулируются в эргономике, в социальной психологии и социологии труда. Деятельность в эргономике выступает и как предмет проектирования, т.е. перед эргономикой стоит задача выявления способов и условий оптимальной реализации определенных видов деятельности. Наконец, деятельность в эргономике выступает и как предмет многоплановой оценки, которая и должна осуществляться в соответствии с различными критериями, такими, как эффективность, надежность, удовлетворенность, комфортность и т.п. Таким образом, деятельность выступает в эргономике как начало, содержание и завершение эргономического анализа, организации, проектирования и оценки. Естественно, что такая самая общая характеристика функций деятельности может играть лишь роль методологического ориентира эргономических исследований и проектирования. Для решения научных и практических задач эргономики понятию деятельности должен быть придан определенный конструктивный смысл. Эта задача отнюдь не простая.
В эргономике широко используются концептуальные схемы анализа деятельности, имеющиеся в смежных науках, особенно в психологии и социологии. Эти концептуальные схемы не только ассимилируются, но и трансформируются эргономикой в соответствии со спецификой решаемых ею задач. Эргономика разрабатывает методы анализа и выявления функциональных структур различных видов деятельности и прежде всего трудовой: от сравнительно элементарных до предельно сложных. Таково обязательное условие оптимизации трудовой деятельности, ее рационального проектирования. В противном случае задачи эти решаются либо на основании здравого смысла, либо путем эмпирического перебора множества факторов, так или иначе влияющих на эффективность и другие аспекты деятельности, т.е. методом последовательных приближений.
Обосновывая необходимость решительного поворота эргономики к изучению деятельности человека, французский ученый Ж.Лепля предлагает в этих целях развивать психологическую эргономику. "Поведение можно определить,— отмечает Д.Мейстер,— очень широко, как любую активность — когнитивную, физиологическую, психомоторную — человеческого организма... Деятельность, как мы ее определяем, есть мотивированная целью работа и как таковая является частью (хотя и значительной) поведения в целом. Возможно, было бы преувеличением сказать,— подчеркивает ученый,— что человеческие факторы в технике интересуются только деятельностью, но такое утверждение во многом верно" [2, с.38].
^ с которым в ней выделяют цель, средство (орудие труда) и результат. В научном и практическом отношениях полезна и более детальная схема единиц анализа деятель-
72
иости, разработанная в психологии. Приведем вариант структуры деятельности, предложеной А.Н.Леонтьевым [3] и модифицированной в работе В.Зинченко и В.Муни-пова [4]:
^
ЦЕЛЬ-ДЕЙСТВИЕ
ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ СВОЙСТВО - УСЛОВИЕ
ПРЕДМЕТНОЕ СВОЙСТВО - ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ БЛОК
Выделенные единицы анализа и их детерминанты составляют в своей совокупности четыре уровня анализа: от макроанализа (мотив— деятельность) до микроструктурного и микродинамического анализа на последнем уровне. Уровень анализа определяется задачами эргономического исследования.
Вместе с тем различные формы активности обладают относительной автономностью (например, восприятие выступает как деятельность у контролера качества продукции или оператора-наблюдателя, мышление — как деятельность у оператора-исследователя и т.д.). Но и здесь они сохраняют свойства структуры деятельности как таковой и могут рассматриваться лишь сквозь призму ее основных компонентов. Они вычленяются из контекста целостной деятельности и обслуживают ее (рис. 3-1).
Действие может входить в состав различных деятель-ностей, при этом действие, сохраняя свою цель, меняется только по мотивации и, следовательно, по субъективному смыслу и эмоциональной окраске. Операции определяются теми условиями, в которых дана цель. Они представляют собой техническую сторону действий и поэтому могут быть формализованы и переданы машине. Операции в свою очередь подлежат расчленению на более мелкие единицы — функциональные блоки.
^ с одной стороны, зависит от психической организации человека, а с другой — сама детерминирует формирование и протекание психических процессов. Экспериментально обосновано представление о процессах восприятия, памяти, мышления, внимания как о системах перцептивных, мнемических, умственных и других действий.
Прежде чем рассматривать функциональную структуру трудовой деятельности, единицы ее анализа и типы связей между ними, необходимо охарактеризовать "мир деятельности", к которому относится и в который "погружен" эмпирический материал эргономики [1].
3.1. Деятельность в ее различных проявлениях — объединяющее начало эргономики
В историческом аспекте выделяют три основные стадии развития труда и его орудий (техники): ручной труд, механизированный труд, автоматизированный труд. Все эти типы труда характерны для современного
73
производства. ^
В сферу эргономических исследований преимущественно включаются виды трудовой деятельности, которые связаны с использованием технических средств. Труд, выполняемый вручную, также включают в сферу изучения эргономики; имеются эргономические издания, посвященные проблемам ручного труда.
Для того чтобы грамотно оценивать и проектировать потребительские изделия, самое их потребление также должно быть рассмотрено как специальный вид деятельности, как деятельность потребления. При этом не должно вводить в заблуждение сходство оперативно-технических компонентов трудовой деятельности и деятельности потребления. Их цели, мотивы, результаты принципиально различны, как различны и требования к условиям их использования, степени комфортности.
Объектом эргономики являются: производственная техника (машины, механизмы, инструменты, аппараты управления машинами и технологическими процессами, средствами транспорта, коммуникации, связи и т.п.); непроизводственная техника (средства коммунальной и бытовой техники, техника передвижения, техника образования и культуры и др.), а также военная техника (танки, ракетные установки, летательные аппараты, надводные и подводные суда и др.).
Поэтому эргономический "мир деятельности" можно представить через обобщенные характеристики трудовой и других видов деятельности с различными средствами, обращая при этом внимание на наиболее существенные психологические особенности этих процессов. В любой трудовой деятельности, как и во всякой другой (учении, игре потребления)), можно выделить когнитивные, исполнительные, мотивационные, в том числе и целевые аспекты. Естественно, что содержание каждого из этих аспектов, равно как и соотношение между ними, конкретно-исторично. Они определяются развитием целей, усовершенствованием производства, технологических режимов и условий труда, а также предметного мира. Особенно отчетливо это обнаруживается при сопоставлении психологических особенностей трудовой деятельности с такими средствами производства, как инструмент, механизированные системы или машины и автоматизированные системы.
^ Примером таких видов деятельности может служить не только деятельность слесаря-инструментальщика, строителя, специалиста по ремонту или наладке, врача и конструктора, но и, безусловно, также работников некоторых видов искусства — художников прикладного искусства, скульпторов и т.д. Объект в этих случаях предстает перед субъектом во всем многообразии своих свойств, а субъект — многообразными возможностями их изменения и использования с целью получения желаемого результата. Для реализации этих возможностей он должен осуществить не только исполнительные, но и различные аналитические и познавательные действия, иными словами, решить задачу наиболее эффективной организации своих действий. В этом случае само средство деятельности — орудие, инструмент в своей идее или конструкции — отражает как свойства объекта (форму, фактуру и т.д.), так и функциональные особенности способа действий человека с объектом, усилия, которые он должен приложить, требования точности и скорости действия. Многие давно созданные орудия и инструменты до сих пор поражают своей "разумностью", удобством и простотой их использования, а главное, возможностью с их помощью создавать новые формы объектов или преобразовывать один и тот же объект совершенно различным образом с качественно, а не только количественно разными результатами. Непосредственность взаимодействия с объектом с помощью предметно- и функционально-специфических средств деятельности создает условия как для исполнительных, так и для познавательных действий. Их соотношение может быть разным в сходных процессах, что определяется прежде всего не объектом и средством действий, а требованиями к результатам этих действий. Требования к функциональным или, например, к эстетическим качествам результата определяют способ действий и эффективность их осуществления. При использовании орудий человек применяет свои способности, приобретает опыт и навыки в разных сферах деятельности, а также удовлетворяет свои потребности в познании и творчестве.
^ Объект деятельности (или исходный материал, заготовка и т.д.) выступает здесь только ограниченным количеством своих свойств, так как машина неспособна учесть все свойства материала. Обеднению качественного содержания взаимодействия с объектом сопутствует и рост требований к количественным характеристикам взаимодействия, например к его скорости или величине затраченной энергии. Соответственно и к трудовым действиям человека в данных условиях предъявляются требования с точки зрения определенного количественного эффекта, т.е. получения заданного объема продукции в минимальные сроки и с наименьшими затратами.
При таких условиях трудовой деятельности становится постоянной необходимость повышения четкости, организованности и стереотипности исполнительных действий. В результате в трудовом акте почти совсем не остается "места" для познавательных действий. Само производство не требует и даже не допускает каких-либо отклонений в качественных характеристиках результата по отношению к заданным. Оно требует от человека приложения только ограниченного круга его способностей, главным образом определенных навыков и их эффективной координации с временным режимом работы машины. По существу, объектом трудовых действий для человека становится не только предмет, но и сама машина. Именно к ее пространственным и временным особенностям он должен приспособить свои действия.
74
Соответственно и инициатива человека в оптимизации трудовой деятельности может проявиться главным образом в сфере организации этой деятельности, выработке профессионального стиля, совершенствовании технологии, т.е. во всем, что касается способа действий, а не средств и свойства объекта. Изучением и анализом эффективности последних занимаются в основном люди других специальностей, которые не участвуют в самом трудовом процессе.
Наконец, в условиях использования автоматизированных средств производства функциональная направленность действий человека еще более дифференцируется, повышаются требования к срокам или скорости выполнения действий, жестче становится их организация в целом. Рабочие автоматизированных систем управления, или операторы, подразделяются на пять видов, в соответствии с которыми определяют пять классов операторской деятельности.
I. Оператор-технолог. Оператор непосредственно включен в технологический процесс, работает в основном в режиме немедленного обслуживания, совершает преимущественно исполнительные действия, руководствуясь при этом четко регламентирующими действия инструкциями, которые содержат, как правило, полный набор ситуаций и решений. Это — операторы технологических процессов автоматических линий, операторы, выполняющие функции формального перекодирования и передачи информации.
II. Оператор-манипулятор. В этом случае для оператора основную роль играют механизмы сенсомоторной деятельности, а также, хотя и в меньшей степени, образного и понятийного мышления. К числу функций оператора-манипулятора относится управление манипуляторами, роботами, машинами-усилителями мышечной энергии. К этой же категории можно отнести и деятельность операторов, обслуживающих радиолокационные станции. Правда, деятельность этих операторов с не меньшими основаниями может быть отнесена к следующему типу — деятельности оператора-наблюдателя, поскольку при выполнении функций слежения, сопровождения целей в условиях помех огромная доля нагрузки падает на зрительную систему.
III. Оператор-наблюдатель, контролер. Это классический тип оператора (оператор слежения радиолокационной станции, диспетчер транспортной системы и т.п.). Для данного типа деятельности характерен больший "вес" информационных и концептуальных моделей, у него соответственно несколько редуцированы навыки управления (по сравнению с первыми двумя типами деятельности оператора). Он может работать в режиме как немедленного, так и отсроченного обслуживания. Такой тип деятельности является массовым для операторов технических систем, работающих в реальном масштабе времени.
IV. Оператор-исследователь. Такой оператор в значительно большей степени использует аппарат понятийного мышления и опыта, заложенный в образно-концептуальных моделях. Органы управления играют для него еще меньшую роль, а "вес" информационных моделей, напротив, существенно увеличивается. К таким операторам относятся исследователи любого профиля — пользователи вычислительных систем, дешифровщики объектов (изображений) и т.д.
V. Оператор-руководитель. Он управляет не техническими компонентами системы или машины, а другими людьми. Это управление осуществляется как непосредственно, так и опосредованно — через технические средства и каналы связи. К таким операторам относятся организаторы, руководители различных уровней, лица, принимающие ответственные решения, обладающие соответствующими знаниями, опытом, волей, навыками принятия решения и интуицией. Операторы-руководители в своей деятельности должны "играть" не только с объектом, учитывать не только возможности и ограничения машинных компонентов системы, но и в полной мере особенности подчиненных — их возможности и ограничения, состояния и настроения. Основной режим деятельности оператора-руководителя — оперативное мышление.
При всем своем несовершенстве эта классификация операторской деятельности проясняет пути согласования внешних средств и способов деятельности и позволяет, по крайней мере на первых порах, лучше ориентировать исследовательскую и практическую работу в области эргономики [5].
Жесткая, алгоритмизированная организация действий, например оператора-наблюдателя или оператора систем слежения, далеко не всегда позволяет оператору сформировать наиболее удобный для него способ действия и не создает непосредственно потребностей в улучшении качества конечного результата. Фактически изменяется само содержание результата. Под ним понимается уже не результат воздействия человека с помощью автоматизированных средств на какой-либо объект, а результат изменений, которые вызываются действиями человека в самом автоматизированном устройстве. И те меры, которыми определяется эффективность режима работы системы, переносятся на действия человека. К ним относятся меры точности, скорости и надежности.
Таким образом, непосредственным объектом деятельности для человека становится само техническое средство, а требования к результату взаимодействия ограничиваются его рабочим режимом или состоянием. Практически эти требования относятся только к исполнительным действиям человека и лишь в случае, когда само устройство перестает работать в заданном режиме и человеку представляется возможность совершить некоторые познавательные действия по обнаружению причины аварии. Эти действия характеризуются чаще не мерой потребности, а мерой ответственности. В результате можно было бы заключить, что основными критериями трудовых действий должны быть меры исполнительных действий, которые устанавливаются исходя из эффективного функционирования системы. Однако в условиях автоматизированного производства появляются новые типы профессий: оператора-исследователя и руководителя, которые требуют иного подхода.
75
В этих видах деятельности все большую роль играют не только совершенное владение техническими средствами, не только исполнительные и когнитивные процессы, но и процессы формирования или полагания целей и выбора способов их достижения. При этом речь идет о полагании целей вполне конкретных, имманентных процессам трудовой деятельности и динамичным условиям, в которых они протекают, а не внешних по отношению к трудовой деятельности. Эргономический анализ многих современных видов трудовой деятельности предполагает обязательный учет человеческой субъективности, анализ мотивационной сферы и процессов целеполагания, характеристику субъективной представленности целей и их смены в самом процессе труда. Эти требования к эргономическому анализу связаны с тем, что цели вплетаются в трудовой процесс, они не могут быть заменены ни трудовыми установками, ни мотивами.
Предметом эргономики является всякая деятельность, поскольку она включена в достаточно широкий контекст технических средств. Эргономика связана с общей теорией деятельности или с общими теоретическими представлениями о деятельности человека. Методологически это выглядит вполне естественно: специально-научное изучение деятельности должно иметь в качестве своих теоретических и методологических предпосылок некоторые общие представления о деятельности в целом, о законах ее организации и строения. Практически же, как отметил Э.Г.Юдин, дело обстоит значительно сложнее; современное научное знание, по существу, не располагает теоретически развернутой феноменологией деятельности в целом, поэтому у исследователя деятельности фактически остается единственная возможность, если он пытается отыскать и явным образом задать теоретическое основание своей работы, обратиться к представлениям о деятельности, которые выработала психология [1]. По этому пути и пошли авторы при рассмотрении собственного средства деятельности индивида и анализе функциональной структуры исполнительной и познавательной деятельности, которым посвящены следующие разделы настоящей главы.
3.2. Функциональный орган как собственное средство деятельности индивида
Господь Бог или Природа гениально сотворили живые существа, снабдив их большим числом органов, в том числе органов передвижения, органов чувств, которые, по словам К.Линнея, являются преизящно устроенными орудиями. Но даже они не смогли снабдить их всем необходимым на все случаи жизни. Человеческий (да и не только человеческий) мир динамичен, неопределенен, неожидан, скверно предсказуем. Почти никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Что необходимо, заранее знают только рефлексы и инстинкты, которых у человека маловато. Даже если бы их было больше, то косные инстинкты и близорукие рефлексы не могли бы противостоять непредсказуемости мира. Ей могут противостоять только свобода и самостоятельность человека. Эта свобода не может быть обеспечена врожденными, даже прекрасно функционирующими анатомо-морфоло-гическими органами. А.А.Ухтомский писал, что механизмы нашего тела — не механизмы первичной конструкции. Их дополняют приобретаемые в процессе жизни и деятельности органы, получившие в немецкой философии, а затем в физиологии и психологии название функциональных. К числу таких функциональных органов относят образы восприятия, человеческую память, мышление, эмоции, включая любовь, сознание и многое другое. По сути дела, к числу таких органов относятся все феномены психической жизни индивида. Важнейшей характеристикой живой системы, будь то индивид или социум, является возможность создания системой в процессе ее становления и развития недостающих ей органов. Поясним это.
В культуре издавна существует различие глаза телесного и глаза духовного, или ока души. Последнее направлено как вовне, так и вовнутрь. Духовный глаз — это целое семейство сформировавшихся на единой анатомо-физиологической основе функциональных органов-новообразований. Это органы, обеспечивающие формирование образа, узнавание, точную идентификацию, визуализацию, воображение, внимание, образное визуальное мышление. На этой же основе формируются определенные коммуникативные, жестовые функции. Мы можем попросить, указать, даже приказать взглядом, выразить восхищение и возмущение. Вполне заслуженно мы называем глаз зеркалом души.
Если все так обстоит с глазом, то что же можно сказать о руке, которая, по замечанию Р.Бекона, представляет собой орудие орудий, т.е. может овладеть самыми нелепыми орудиями, порождаемыми так называемым техническим прогрессом. Эти идеи развивал А.А.Ухтомский, которому принадлежит строгое определение понятия подвижного, интегрально-целого функционального органа:
"С именем «органа» мы привыкли связывать представление о морфологически сложившемся, статически постоянном образовании. Это совершенно не обязательно. Органом может быть всякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение" [6, с.149].
А.А.Ухтомский называл орган динамическим, подвижным деятелем, рабочим сочетанием сил. К числу подвижных функциональных органов он относил интегральный образ, воспоминание, доминанту, парабиоз и т.п. Их изучение облегчается тем, что функциональные органы проявляют себя в том или ином симптомокомплексе. Н.А.Бернштейн к числу динамических функциональных органов отнес живое движение. Он утверждал, что последнее, как и морфологический орган, эволюционирует, инволюционирует, оно реактивно. Замечательна характеристика живого движения, данная им в 1924 г. на основании его первых исследований биомеханики удара:
76
Движение — и «монолит», и «паутина на ветру»
"...ударное движение при рубке есть монолит, очень четко отзывающийся весь в целом на каждое изменение одной из частей. Можно было бы сказать что движение реагирует, как живое существо ' [7].
К этим чертам движения А.В.Запорожец добавил еще ощущаемость, а Н.Д.Гордеева — чувствительность. Благодаря этим последним свойствам возникает и управляемость живого движения. Движение, понимаемое как функциональный орган, наиболее наглядно демонстрирует идею подвижных органов — новообразований. Согласно Н.А.Бернштейну, живое движение обладает собственной, весьма сложной биодинамической тканью, которая описывается не метрическими, а топологическими категориями. Он уподоблял живое движение "паутине на ветру". Движение и действие имеют внешнюю и внутреннюю формы. Биодинамическая ткань — это наблюдаемая и регистрируемая внешняя форма живого движения. Использованием для характеристики живого движения термина «ткань» подчеркивается, что это материал, из которого строятся целесообразные, произвольные движения и действия. По мере их построения, формирования все более сложной становится внутренняя форма, внутренняя картина таких движений и действий. Она заполняется когнитивными, эмоционально-оценочными, смысловыми образованиями. Подлинная целесообразность и произвольность движений и действий возможна тогда, когда слово входит в качестве составляющей во внутреннюю форму или картину живого движения. Чистую, лишенную внутренней формы биодинамическую ткань можно наблюдать при моторных персеверациях, в квазимимике, в хаотических движениях младенца и т.п. Биодинамическая ткань избыточна по отношению к освоенным скупым, экономным движениям, действиям, жестам.
Обращает на себя внимание парадоксальность характеристик, которые давал Н.А.Бернштейн живому движению. Указанный парадокс наглядно показан на рис. 3-2. С одной стороны, это монолит, конструкция, а с другой — паутина на ветру. Загадочной остается проблема построения движения, формирования навыка, так как он результат упражнений, а упражнение — это повторение без повторения. Неустранимый разброс остается даже при выполнении хорошо заученных движений (рис. 3-3, 3-4).
Движение обладает также чувственной тканью. Подобно биодинамической чувственная ткань представляет собой строительный материал образа. Ее наличие доказывается с помощью достаточно сложных экспериментальных процедур. Например, при стабилизации изображений относительно сетчатки, обеспечивающей неизменность стимуляции, наблюдатель поочередно может видеть совершенно разные зрительные картины. Изображение представляется ему то плоским, то объемным, то движущимся и т.п. В функциональных моделях зрительной кратковременной памяти чувственная ткань локализуется в таких блоках, как сенсорный регистр и икони-ческая память. В этих блоках содержится избыточное количество чувственной ткани. Скорее всего, она вся необходима для построения образа, хотя используется при его построении или входит в образ лишь ее малая часть.
Как биодинамическая, так и чувственная ткань, составляющие "материю" движения и образа, обладают свойствами реактивности, чувствительности, пластичности, управляемости. Из их описания ясно, что они теснейшим образом связаны со значением и смыслом. Понятие смысла указывает на то, что индивидуальное сознание несводимо к безличному знанию, что оно в силу принадлежности живому субъекту и реальной включенности в систему его деятельностей всегда страстно, короче, что сознание есть не только знание, но и отношение. Понятие значения фиксирует то обстоятельство, что сознание человека развивается не в условиях "робинзонады", а внутри некоторого культурного целого, где исторически кристаллизован опыт общения, мироощущения, мировоззрения, деятельности и который индивиду надо построить.
Между обоими видами ткани существуют не менее сложные и интересные взаимоотношения, чем между значением и смыслом. Они обладают свойствами обратимости и трансформируются одна в другую. Развернутое во времени движение, совершающееся в реальном про-
77
странстве, трансформируется в симультанный образ пространства, как бы лишенный координаты времени. Как говорил О.Мандельштам, остановка может рассматриваться как накопленное движение, благодаря чему образ получает своего рода энергетический заряд, становится напряженным, готовым к реализации. В свою очередь пространственный образ может развернуться во временной рисунок движения. Существенной характеристикой взаимоотношений биодинамической и чувственной тканей является то, что их взаимная трансформация является средством преодоления пространства и времени, обмена времени на пространство и обратно.
Живое движение, как и предметное действие, обладающее собственными дополнительными чертами и свойствами, представляют собой динамические функциональные органы — новообразования. Они обеспечивают интегральный подход к действительности, соединяя внешнюю и внутреннюю формы. Внутренней формой действия является не только слово, но и образ ситуации, в которой выполняется действие. Однако образ также представляет собой функциональный орган. А.А.Ухтомский относил к числу функциональных органов даже интегральный образ мира. О.Мандельштам подчеркивал, что образ и представление — такие же органы, как печень и сердце.
В реальном поведении и деятельности многочисленные функциональные органы работают не изолированно, они вступают во взаимодействие не только с миром, но и друг с другом. В своей совокупности они составляют трудно дифференцируемый организм, который одновременно предметный, телесный и духовный.
Особенности этого организма, назовем его духовным, состоят в активности, действенности, направленности вовне не только на поиск, выбор, но и созидание, творчество. Интересно и продуктивно различение души и духа, предложенное М.М.Бахтиным: "Внутреннюю жизнь другого я переживаю как душу, в себе самом я живу в духе. Душа — это образ совокупности всего действительно пережитого, всего наличного в душе во времени, дух же — совокупность всех смысловых значимостей, направленностей жизни, актов исхождения из себя (без отвлечения от Я)" [8, с.74]. Далее М.М.Бахтин отмечает пассивность, рецептивность души в отличие от активности и действенности духа.
Духовный организм конструируют вполне вещественные и "воздушные" (например, слово) орудия, телесные органы и органы, которые можно назвать ментальными, или духовными. Как разобраться во всем этом переплетении hardware и software! Рассмотрим
Скачать файл (3388.5 kb.)