Русская речь 2004 № 2 - файл 1.doc

Русская речь 2004 № 2
скачать (506 kb.)

Доступные файлы (1):

1.doc

506kb.

20.12.2011 22:31

скачать

содержание

---

Смотрите также:
• Русская речь 2010 № 2 [ документ ]
• Русская речь 2006 № 2 [ документ ]
• Русская речь 2006 № 1 [ документ ]
• Русская речь 2008 № 4 [ документ ]
• Русская речь 2005 № 2 [ документ ]
• Конспект лекции по Истории государства и права России [ лекция ]
• Русская речь. 2008. 5 [ документ ]
• Microsoft. Анализ требований и создание архитектуры решений на основе Microsoft .NET [ документ ]
• Вигерс Карл. Разработка требований к программному обеспечению [ документ ]
• «Русская философия» [ документ ]
• Презентация - Русская мифология [ реферат ]
• Конспект основных тем по дисциплине Русский язык и культура речи [ лекция ]

1.doc

РОССИЙСКАЯ АКАПЕМПЯ НАУК РОССИЙСКИ» ФОНД КУЛЬТУРЫ ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА им. В.В. Виноградова РАН


^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

Язык прессы 69 Н.В. Муравьева. Нелогичный язык

ИЗ ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ И ПИСЬМЕННОСТИ

73 О.В. Никитин. "Ведомости" времени Петра Великого ' 78 Е.И^ Державина. Писатель и переводчик И.С. Захаров 82 ^ К 250-летию со дня рождения А.С. Шишкова

А.С. Шишков о русском языке 84 Г.В. Маркелова. "...Язык чужой не обратился ли в родной?"

(А.С. Пушкин о месте родного и иностранных языков в речи

женщин) 90 С.В. Науменко. В. Разыграев и орфографическая практика

XIX века

^ ЯЗЫК И ОБРАЗЫ ФОЛЬКЛОРА

97 В.А. Коршунков. "Ладушки" и народные обряды

ИЗ ИСТОРИИ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ

103 Р.А. Симонов. Логистика в "Арифметике" Л.Ф. Магницкого 107 Г.В. Бортник. Барашек в бумажке

^ СРЕДИ КНИГ

113 Улицы Москвы. Старые и новые названия 117 Е.Н. Полякова. Лексика и ономастика в памятниках письменно-сти и живой речи Прикамья

ПОЧТА "РУССКОЙ РЕЧИ"

121 Н.А. Еськова. Мама, папа - мама, папа (О знаке ударения) ХРОНИКА

123 Афанасий Матвеевич Селищев и современная филология 126 Ответы на задание

© Российская академия наук, издательство "Наука", Русская речь, 2004 г.

^ ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

"Беспечных лохов стан сонливый"

Диалектизмы в поэме Ф.Н. Глинки "Карелия..."

© Н. Г. ЯСТРЕБОВА

В основу поэмы Ф.Н. Глинки "Карелия, или Заточение Марфы Ио-анновны Романовой" положен реальный исторический факт ссылки Марфы Иоанновны Романовой Борисом Годуновым в Толвуйский по­гост, при этом исторический сюжет переплетается с карельским фоль­клором. Интересно, что фольклорный вымысел строится на конкрет­ном, реальном фоне, подчеркнуть который призваны, наряду с этногра­фическими комментариями самого автора, еще и такие лексические средства, как диалектизмы. Диалектные слова погружают нас в мир ка­рельской природы, быт карелов.

Наибольший интерес представляют этнографические диалектиз­мы, обозначающие такие бытовые реалии, которых нет у русских:

лох,луда, крица, сойма.

Комментируя строчку "Беспечных лохов стан сонливый...", Глин­ка замечает: "Лохами называют здесь рыбу из рода лососей; сии же лохи, побыв несколько месяцев в водах Белого моря, получают вкус и наименование семги, которая во множестве ловится в Архангельской губернии и, кажется, в особенности близ города Онеги" (Глинка Ф.Н. Избранное. Петрозаводск, 1949. С. 130; далее только стр.) В "Толко­вом словаре живого великорусского языка" В.И. Даля находим более подробное объяснение: "Лох - сев. рыба семга, лосось, облоховив-шийся по выметке икры: лосось для этого подымается с моря по реч-

^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

кам, а выметав икру, идет еще выше и становится в омуты, чтобы пе­реболеть; мясо белеет, блеск из черни переходит в серебристость, по­до ртом вырастает хрящеватый крюк; вся рыба теряет весу иногда на половину и называется лохом. В море уходит она осенью, и, пролон-шав (перезимовав) там, отгуливается и опять обращается в лосося. Лоха зовут еще: пан, вальчак, вальчуг".

Из рыбацкого быта и диалектизм луды. Карелка Маша помогает отцу подвести его лодку к берегу: "Она к воде... челнок хватает. Ве­дет, умея, мимо луд..." (С. 308).

Предвосхищая вопрос, автор замечает, что лудами в Карелии на­зывают подводные мели. Подтверждает это и В.И. Даль, в Словаре которого лудами называются "подводные или наводные плоские кам­ни, мели; гранитные плешины".

Не раз встречается в тексте поэмы сойма: "...кого-то. Из дальней русския земли В покрытой сойме привезли..."; ветер "рвет на соймах паруса...". Если Даль определяет сойму просто как "речное или озер­ное судно", то Глинка дает более обстоятельное объяснение: "Сойма -особого рода крытая лодка, употребляемая на Онеге, часто бурной" (С. 313).

К семантическим диалектизмам в поэме, т.е. имеющим в литера­турном языке другое значение, относится калитка: крестьянин Ника-нор стрельцов "не раз калитками кормил". Удивление читателей ис­чезает при чтении авторского комментария: "Калитки — пироги из ржаной муки с начинкою толокна, овсяных, а иногда и гречневых круп" (С. 312). Далее это слово определяется как "4-хугольная ват­рушка, шаньга, наливашник, лепешка с кашей и сметаной или творо­гом".

К этнографическим диалектизмам прибегает автор и при описании медеплавильного производства: "Над Выгом зарево горит! То, знать, пожар?.. Иль блеск зарницы?.. Подъедем ближе - все шумит. Там пла­вят медь, варганят крицы..." (С. 269). Крицы, поясняет Глинка в при­мечаниях, это "железные комы; их составляют посредством биения молотом, из брусков, называемых свинками". По Далю, крица - это "свежая глыба вываренного из чугуна железа, идущая под огромный водяной (кричный) молот для отжимки, проковки и обработки в поло­совое и др. железо".

Собственно лексические диалектизмы в поэме представлены ше-лойником и мамурой. "Шумит шелойником Онега", - говорит Глинка, описывая непогоду, и замечает, что так «называется у онежан ветр, дующий с юго-запада. Есть пословица: "Ветер-шелойник - на Онеге разбойник!" Ибо ветр сей причиняет много вреда судам» (С. 313). Ин­тересно, что в Словаре Даля этого слова нет, тем большую ценность представляют для нас послетекстовые примечания Глинки. Зато без пояснений автора остается в поэме мамура: "После обеденного сна,

^ ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Идет путем к лесному Уру Сбирать душистую мамуру: Она в то время новизна!" (С.292).

За комментарием вновь обращаемся к Далю, который пишет, что мамура - это "кустарничек и ягода, поленика, куманика, княженика, княжница, лапморожка, красная морошка, хохляница, хохляника, хохлуша, хохлянка".

К числу фонетических диалектизмов относится койма. Глинка ос­тавляет его без комментария. Объяснение этому слову находим у Да­ля: "Кайма, край, кромка".

К национальной фразеологии можно отнести карельские народ­ные выражения, употребляемые автором в тексте поэмы и послетек-стовых примечаниях, например: "Ветер-шелойник - на Онеге разбой­ник" или "Туман постелется холстом, И рыба к берегу хвостом...".

Введение в поэму диалектной лексики помогает автору более точ­но описать образ жизни карелов, создать достоверный национальный колорит.

Этнографические примечания по своей добросовестности и зани­мательности не уступают материалам Словаря Даля, а в иных случаях даже дополняют их.

Чебоксары
26^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

Крылом своим меня одень, Волненья сердца утиши, И благодатна будет тень Для очарованной души.

Кто ты? Откуда? Как решить, Небесный ты или з&мной? Воздушный житель, может быть, -Но с страстной женскою душой.

("День вечереет, ночь близка...")

Завершающая строфа — иллюстрация теснейшей ассоциативной связи небесного, воздушного и страстности женской души. Как за­метил В.М. Жирмунский, поэзия "лирических настроений", "психоло­гического параллелизма" и сделала впоследствии Ф. Тютчева одним из предшественников русского символизма (Жирмунский В.М. Мета­фора в поэтике русских символистов // Поэтика русской поэзии. СПб., 2001. С. 196).

США, Нью-Йорк

^ ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 27

Обращения и ключевые слова в пьесе М.А. Булгакова "Дни Турбиных"

© КИМЧЖИХАН, С. В.МОЛЧАНОВА, кандидат искусствоведения

В экспозиции (в первых явлениях драматических произведений) принято, чтобы персонажи, обращаясь друг к другу, называли собе­седника. Это дает возможность зрителю понять, кто из действующих лиц находится на сцене, разобраться в системе персонажей. Так, в пер­вой картине "Дней Турбиных" мы слышим имена персонажей, в том числе сокращенные, домашние: Алеша, Леночка, Елена. И только когда Турбин-старший говорит Николке, как маленькому: "Конечно, тебя еще не хватает. Сиди, пожалуйста, смирно", - тот отвечает по-во­енному: "Слушаю, господин полковник". И потом: "Понял. Виноват, господин полковник".

При появлении вояки Мышлаевского Николка ласково обращает­ся к нему: "Да это ты, Витенька?". Это обращение создает контраст с грубоватой ответной репликой Мышлаевского: "Ну я, конечно, чтоб меня раздавило!". Алексей восклицает: "Да это Мышлаевский". Такое сочетание реплик не может не вызвать улыбку, хотя ситуация совсем не смешная. Мышлаевский называет Турбина-младшего коротко — Никол: "Никол, бери винтовку..."; "Осторожней вешай, Никол". Эти фразы звучат как военные команды. Потом, когда Николка разувает его, Мышлаевский обращается к нему совсем иначе: "Голубчик, сни­ми... Легче, братик, ох, легче". Николка общается с ним, называя его Воинское звание: "Что, согрелся, капитан?". А через несколько реп­лик Мышлаевский возмущается: "Что ты, юнкер, мне газеты ты­чешь?". Таким образом, зритель узнает имена и звания всех присутст­вующих на сцене мужчин.

Самым оригинальным - "Лена ясная" — оказывается обращение Мышлаевского к единственной в пьесе женщине. Николка говорит, что их сестра - рыжая, рыжеволосая, поэтому в нее все сразу влюбляются. И это замечательное чувство, которое вызывает Елена, подчеркивает эпитет ясная. Для характеристики героини очень важен этот эпитет Мышлаевского, который является не внешним, а психологическим.

В контексте дружеских разговоров и приветствий юмористически з-выглядят торжественные обращения к родственникам "житомирско­го кузена" - Лариосика:

28^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

Лариосик. Вот я и приехал. Здравствуйте, глубокоуважаемая Елена Васильевна... Мама просит вам передать ее самый горячий привет... Здравствуйте, Николай Васильевич, я так много о вас слы­шал (...)

А л е к с е и. Да вы будьте добры, скажите, как ваша фамилия?

Лариосик. Ларион Ларионович Суржанский.

Елена. Вы - Лариосик? Житомирский кузен?

Л а р и о с и к. Ну да.

В сцене с Тальбергом, которая завершает первую картину "Дней Турбиных", обращения несут очень большую нагрузку. Композици­онно сцена разделена на два явления: Тальберг - Елена и Тальберг -Алексей. По содержанию эти явления - прощание и одновременно ссора. Тальберги и Алексей - люди воспитанные, поэтому все напря­жение сцены выражается именно в смене обращений. Сначала муж и жена обращаются друг к другу как близкие люди - Лена, Володя. Тальбергу нужно сообщить жене, что он срочно уезжает в Берлин. Он понимает, что в глазах жены его отъезд выглядит странно, и не знает, как сообщить такую новость:

Елена. Что же теперь будет?

Тальберг. Что теперь будет. Гм... Половина десятого. Так-с... Что теперь будет? Лена!

Елена. Что ты говоришь?

Тальберг. Я говорю - Лена!

Елена. Ну что - "Лена"!

Тальберг. Лена. Мне сейчас нужно бежать.

Дальше Тальберг от домашнего имени Лена переходит к обраще­ниям, которые формально выглядят ласково и трогательно. Но в кон­тексте они звучат иронично, неискренне или как обращения к малень­кой, непонятливой девочке: "Дорогая моя, ты знаешь, что меня ждет в случае, если русская армия не отобьет Петлюру и он придет в Ки­ев?"; "Миленькая моя, как меня можно спрятать! Я не иголка"; "Ми­лая, это наивно. Я тебе говорю по секрету... Видишь ли, моя дорогая, он [Шервинский] мне не нравится".

Когда речь заходит о братьях, квартире, о Шервинском, реплики Елены становятся более резкими. Она изменяет обращение к мужу и вместо теплого Володя ставит сухое и официальное Владимир Робер-тович: "Владимир Робертович, здесь мои братья! Неужели же ты хо­чешь сказать, что они вытеснят нас?"; "Почему ты полагаешь, Влади­мир Робертович, что я не могу тебе изменить?". На эту реплику Таль­берг отвечает возмущенным повтором: "Елена, Елена, Елена! Я не узнаю тебя".

Но время бежит, он смотрит на часы и сменяет гнев на милость:

"Милая, (...) только чемоданчик". Елена предлагает мужу проститься с братьями и, уходя, приглашает Алексея. Мужчины здороваются по-

^ ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 29

домашнему: "А, здравствуй, Володя. - Здравствуй, Алеша". Но когда Алексей узнает, что Тальберг уезжает в Берлин на два месяца, он не подает ему руки на прощание:

Тальберг. Что это значит?

Алексей (спрятав руку за спину). Это значит, что командиров­ка ваша мне не нравится.

Т а л ь б е р г. Полковник Турбин! ' Алексе и. Я вас слушаю, полковник Тальберг!

Тальберг. Вы мне ответите за это, господин брат моей жены.

Алексе и. А когда прикажете, господин Тальберг?

При появлении Елены оба скрывают свое столкновение и опять переходят на домашние имена: "Ну, до свидания, Алеша! - До свида­ния, Володя!". А когда Тальберг уходит, Николка, глядя в окно, гово­рит ему вслед: "Алеша, ты знаешь, я заметил, он на крысу похож". Алексей соглашается: "Крыса!". Так Тальберг приобретает прозви­ще, данное ему из-за его позорного бегства.

Булгаков использует в своей пьесе все выразительные возможно­сти обращения.

Обратим внимание на другую особенность диалогов в пьесах Бул­гакова - на ключевые слова. Отдельные из них построены по принци­пу, который можно назвать музыкальным термином "рондо". Рондо -Небольшая музыкальная пьеса, в которой несколько раз повторяется одна и та же тема, как будто движущаяся по кругу. У Булгакова место музыкальной темы занимает ключевое слово, которое отмечает на­чало, середину и конец явления или сцены.

Рассмотрим первое действие "Дней Турбиных". Последняя репли­ка сцены отъезда Тальберга:

Елена (возвращается из передней. Смотрит в окно). Уехал...

Первое явление второй картины, которое следует сразу за ней, на­чинается так:

Елена (у рояля, берет один и тот же аккорд). Уехал. Как уе­хал?

Шервинский (появляется внезапно). Кто уехал?

Но Елена не сразу отвечает ему на вопрос - Булгаков намеренно задерживает важное для Шервинского сообщение. Елену пугает вне­запное появление поклонника, ловкий адъютант дарит букет, разго­вор заходит о деньгах, в связи с ними Шервинский упоминает даже Карла Маркса. Только в середине диалога возникает прежний вопрос и ключевое слово:

Шервинский. Итак, кто же уехал?

Елена. Владимир Робертович.

Шервинский. Позвольте, он же сегодня должен был вернуть­ся?

Елена. Да, он вернулся и... опять уехал.

30^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

Узнав, что Тальберг уехал в Берлин на два месяца, Шервинский не может скрыть своего восторга. Сдерживая радость, он лицемерит:

"Печально, печально... Я так расстроен, я так расстроен!" И заверша­ет тему отъезда его реплика: "Итак, стало быть, он уехал, а вы оста­лись". Для него чрезвычайно важно осознать это противопоставле­ние. Дальше Елена переводит разговор на другую тему, и ее продол­жение у рояля служит серьезной завязкой будущих отношений Елены и Шервинского. Таким образом, одно явление у Булгакова свободно переходит в другое, а разделяются они с помощью ключевых слов.

Важную кульминационную сцену в гимназии несет ключевое сло­во "дом" в первой картине третьего акта в кульминационной сцене в гимназии. Для Алексея Турбина понятие дома имеет ценность, близ­кую к понятию "родина". Вернувшись из дворца, Алексей обращается к дивизиону: "Приказываю всем, в том числе и офицерам, снять с себя погоны, все знаки отличия и немедленно же бежать и скрыться по до­мам. (Пауза.) Я кончил. Исполнять приказание!".

Юнкера и офицеры поражены этими словами. Они обвиняют полков­ника Турбина в измене. Алексей объясняет положение юнкерам и офице­рам: "Кого вы желаете защищать? Кого? Сегодня в три часа утра гетман бросил на произвол судьбы армию, бежал... Штаб князя дал ходу вместе с ним... В бой я вас не поведу, потому что в балагане я не участвую и тем бо­лее что за этот балаган заплатите своею кровью... -вы". Студзинский и 1-й офицер предлагают ему вывезти дивизион на Дон, но Алексей знает, что и на Дону все то же самое: 'Там дивизионы без снарядов, там юнкера без са­пог, а офицеры сидят в кофейнях". В момент кульминации Алексей Тур­бин произносит главные слова: "Народ не с нами. Он против нас... И вот я, кадровый офицер, Алексей Турбин, вынесший войну с германцами... на свою совесть и ответственность принимаю все, все принимаю и, любя вас, посылаю домой". После выстрела пушки за окнами гимназии Турбин тре­бует: "Срывайте погоны, бросайте винтовки и немедленно по домам!" Студзинский. Юнкера, домой! Мышлаевский. Юнкера, бей отбой, по домам! Когда "все исчезают", Алексей разговаривает со сторожем гимна­зии, а потом приказывает Мышлаевскому: "...К Елене сейчас же!" И наконец последний разговор с Николкой:

Н и к о л к а (появляется наверху, крадется). Алеша! Алексей. ...Сию минуту домой, снять погоны! Вон!.. Н и к о л к а . .. .Ты, командир, смерти от позора ждешь, вот что! Алексей. Ну, ладно же! Я с тобой дома поговорю. Через несколько мгновений Алексей, прикрывая заставу юнкеров, погибнет, и в доме Турбиных останется только память о брате и ко­мандире. Но остаться дома - это остаться на родине, так что бег Ни-колки и всех друзей Турбиных в их приветливый дом означает призна­ние родины высшей ценностью их жизни.



^ ЗВУКООПИСАНИЕ И ЗВУКОПОДРАЖАНИЕ

© В. И. МАКСИМОВ, доктор филологических наук

Авторы прибегают к "звуковому" описанию окружающих предме­тов, чтобы обратить внимание на их особенности. Это дает возмож­ность вызвать у читателя различные чувства - умиления, восторга, со­страдания, а то и просто улыбку, как, например, в "Мертвых душах"

Н.Гоголя:

"Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье, другой отхваты­вал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно, молодого щенка, и все наконец вер-шал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе..."


44

^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004



45

^ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ БЕСЕДЫ


^ 46 РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

Для создания местного колорита (калька французского термина couleur locale, изредка встречающегося и в русских научных текстах) обычно употребляются диалектизмы. Их активно использовали М.А. Шолохов (например, в романе "Тихий Дон"), Н. Сухов (в романе "Казачка"): "Свернули во двор к жагмерке Федюниной - солдатке Ус-тинье". В сценической речи иногда практикуется стилизация диалект­ного произношения - "прежде всего в спектаклях из жизни русской деревни, в ролях крестьян дореволюционной России и современных сельских жителей" (Кузнецова Л.Н. Варианты диалектного произно­шения в сценической речи // Литературная норма и вариантность. М., 1981.С. 193).

^ Национальный колорит создается посредством привлечения э к -зотизмов, или ксенизмов (ср. греч. xenos "чужой") - слов, ис­пользуемых при описании обычаев, особенностей быта, явлений из жизни других народов (шалъвары, гурия, мокасины, вигвам и др.). Примеры стилизации этого типа - "Песнь о Гайавате" Г.У. Лонгфел­ло (русский перевод И.А. Бунина), рассказ "Сон Макара" В.Г. Коро­ленко: "На старике (якуте) была рваная сона, большой ухастый бер-гес, тоже рваный, кожаные старые штаны и рваные телячьи торбаса".

Разновидностью национального считается восточный, или ориен­тальный (лат. orientalis "восточный"), колорит. Приведем пример из "Восточной сказки" В.Г. Короленко: "В стране, - говорил он, - где цветет лотос и священная река катит свои воды, не было браминов, более мудрых, чем Дарну и Пурана. Никто не изучал шастры лучше, и никто не погружался глубже в древнюю мудрость вед".

При изображении речи иностранцев имитируются акцент, макаро-ничность речи, типичные речевые ошибки. Герои рассказа И.С. Тур­генева "Смерть", проезжая мимо погибшей дубовой рощи, ведут сле­дующий диалог: "-Mein Gott! Mein Gott! - восклицал на каждом шагу фон-дер-Кок. - Што са шалость! Што са шалость!

- Какая шалость? - с улыбкой заметил мой сосед.

- То ист как шалко, я скасать хотел. (Известно, что все немцы, одо­левшие наконец нашу букву "люди", удивительно на нее напирают)".

^ Профессиональный колорит создается посредством специальной терминологической лексики, а также профессионализмов (элементов профессионального жаргона). Примеры использования мор­ских терминов с целью стилизации этого типа - "Морские рассказы" К.Н. Станюковича, повесть «Фрегат "Надежда"» А. Бестужева-Марлин-ского: "Один багор удачно вцепился в руль-тали, по шторм-трапу с горем пополам взобрались наши пловцы, чуть не утопленники, на ют. Пустую шлюпку мигом опрокинуло вверх дном, и через четверть часа на бакшто-ве остался лишь один обломок шлюпочного форштевня".

С целью профессиональной стилизации активно используются ме­тафоры, созданные на основе терминов и профессионализмов:

^ ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ БЕСЕДЫ 47

Эй, славяне, что с Кубани, С Дона, с Волги, с Иртыша, Занимай высоты в бане, Закрепляйся не спеша!

А.Т. Твардовский

Для создания профессионального колорита могут быть привлече­ны не только лексико-фразеологаческие, но и синтаксические средст­ва. Так, по наблюдениям Д.Н. Шмелева, «характерно употребление страдательных и безлично-страдательных конструкций при описании действий каких-либо официальных лиц или учреждений, как бы вво­дящее в атмосферу их деятельности. Например, Чехов неоднократно применяет эти конструкции в рассказе "В суде", где изображается за­седание окружного суда: "К разбирательству было приступлено не­медленно, с заметной спешкой"; "К двум часам было сделано многое";

"Были допрошены две бабы, пять мужиков и урядник..." и т.п.» (Шме­лев Д.Н. Слово и образ. М., 1964. С. 90).

Имитация народно-разговорной речи лежит в основе сказового стиля (см.: Троицкий В.Ю. Лесков-художник. М., 1974. С. 180); в каче­стве примера назовем книгу сказов "Малахитовая шкатулка" П.П. Ба­жова, в основу которой положен уральский фольклор (подробнее см.:

Гельгардт P.P. Стиль Бажова. Пермь, 1958). В некоторых своих про­изведениях сказовый стиль использовали Н.В. Гоголь (в цикле повес­тей "Вечера на хуторе близ Диканьки"), А.Т. Твардовский (в поэме "Василий Тёркин"), Н.С. Лесков (в повести "Очарованный странник", в "Сказе о тульском Левше и о стальной блохе") и др.

^ Просторечный колорит достигается за счет привлечения просто­речной лексики, а также просторечных словоформ и оборотов:

"- Послушайте, Аграфёна Степановна, как я собственно желаю решить судьбу насчет своего сердца, так не побрезгуйте нониче ко мне на чашку кофию - притом же моя тетенька будут.

- Очинно приятно, - отвечала Груша и обещала быть беспремен­но" (В. Крестовский).

Как видим, "всякий, кто спонтанно употребляет слова и выраже­ния, характерные для той или иной социальной среды, вольно или не­вольно заявляет о своей принадлежности к данной среде" (Балли III. Французская стилистика. М., 2001. С. 238). Элементы просторечия в целях стилизации активно использовали писатели-сатирики 20-30 гг. XX века (А. Аверченко, М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров).

Объектом изображения при стилизации может выступить не толь­ко язык той или иной "социальной среды", но и речь отдельного лица. Имитация определенного идиолекта лежит в основе жанра подража­ния. Как пример шутливой имитации стиля и тематических пристрас­тий Григория Остера приведем стихотворение Евг. Лесина "Первый

48

^ РУССКАЯ РЕЧЬ 2/2004

---

Скачать файл (506 kb.)

Поиск по сайту:  

---